раздавать милостыню всем бедным, каждому по московке…, так что, прослышав о щедрости императора, все бежали туда… Сумма, которую император Борис потратил на бедных, невероятна; не считая расходов, которые он понес в Москве, по всей России не было города, куда бы он не послал больше или меньше для прокормления сказанных нищих. Мне известно, что он послал в Смоленск с одним моим знакомым двадцать тысяч рублей" .
Во второй раз Годуновым не повезло с теми людьми, вместе с которыми им пришлось управлять этой страной. Самые близкие к династии люди в критические минуты отказались ее поддержать. Предательство Петра Басманова под Кромами - это апофеоз личного корыстолюбивого поведения, не укладывающегося ни в какие нравственные рамки. Именно это предательство явилось нравственным порогом, переступив через который, огромные массы московских служилых людей расшатали ту систему, которую столетиями выстраивали потомки Калиты.
Поход правительственных войск на Кромы, где в неприступной крепости держался один из немногих оставшихся сторонников Лжедмитрия I атаман Корела, без сомнения должен был принести победу царю Борису. Однако два главных военачальника непосредственно перед осадой заспорили из-за мест: Петр Басманов не хотел служить под началом у боярина князя Андрея Телятевского (позднее первый погибнет в Москве в дни свержения Лжедмитрия, а второй будет воеводой в движении И.Болотникова). Неожиданная смерть царя Бориса перечеркнула честолюбивые ожидания П.Ф.Басманова. Наследник, юный царь Федор Борисович Годунов, казался Басманову слабым и ненадежным, а опасность, исходившая от сторонников Самозванца слишком значительной. И Басманов решил поставить все на карту, склонив огромную русскую армию, собравшуюся под небольшой, но неприступной крепостью Кромы не присягать царю Федору, а признать истинным царем "Дмитрия Ивановича". Не все русские воеводы с ним согласились, но большая часть армии, в первую очередь - значительное число новгородских и псковских помещиков, примкнула к авантюристу. Басманов был осыпан милостями при Лжедмитрии и погиб вместе с ним в ходе Московского восстания 17 мая 1606 года. Его убил Михаил Игнатьевич Татищев - яркая и трагическая фигура, какими полно Смутное время.

Начало Смуты

В годы Смуты, возможно впервые в Российской истории, особенно значима оказалась нравственная позиция каждого человека. Стало чрезвычайно важно, насколько тот способен сделать выбор, а не слепо следовать обстоятельствам. При отсутствии сильной центральной власти, при расшатанности общественных устоев, когда традиции, воспитание не подсказывают логику поступков, наступает время личной ответственности за действия, по большому счету - признак определенной зрелости общества.
Те участники Смуты, кто в 1604-1605 гг. поддерживал Первого Самозванца, позднее принимал участие в движении Болотникова, а к 1608 г. оказался в Тушине - фигуры легкомысленные. Смута (как ранее опричнина) вдруг открыла для них невиданные перспективы личной карьеры. Но в годы опричнины такой возможностью воспользовались прежде всего представители московских родов. В Смутное время открывались неслыханные ранее пути для карьерного роста провинциала. Достаточно вспомнить боярский чин бывшего "торгового мужика" Федора Андронова или почти всеобщее написание самых захудалых дворян "с вичем" (то есть по имени и отчеству), встречающееся в делопроизводстве Новгородской земли в эти годы, равно как и повсеместное появление печатей.