им,
скорее всего, пришлось, воль только после того, как Ярослав узнал об их приезде,
он послал им "мир". (Здесь, впрочем, вместо термина "Irifl",
"мир, личная безопасность", употреблен термин "friflland",
"мирная земля", использовавшийся традиционно викингами, когда они давали
обязательство не грабить ту или иную территорию при условии, что им будут гарантированы
приют и свободная торговля). Похоже, что, вопреки стереотипному рассказу, в тексте
отразились реальные черты - невозможность для знатных скандинавов беспрепятственно
добраться до Новгорода и вероятная их остановка в Ладоге.
Вопрос в том, какого
времени события перед нами начала XI в., когда Эймунд и его попутчики отправились
на Русь к князю Ярославу Мудрому, или конца XIV в., когда в состав самой крупной
исландской рукописи "Книга с Плоского острова" (1387-1394 гг.) вошла
"Прядь об Эймунде"? Приведенная выше стереотипная формула относительно
безостановочного пути применялась в сагах в тех случаях, когда автор не располагал
сведениями о каких-либо событиях во время пути. Делалось это регулярно и почти
автоматически. Если бы составитель "Книги с Плоского острова" сознательно
вносил в сагу информацию о "мире", данном путешественникам Ярославом,
он должен был бы опустить "путевую формулу". Вероятнее, на мой взгляд,
вторая возможность: составитель "Книги с Плоского острова" не придал
значения рассказу о "мире", который присутствовал в более раннем тексте,
и потому описал маршрут Эймунда еще и традиционным образом.
Вероятнее всего,
и в XI в. "мир" давался тем же способом, что и в более позднее время.
Для XII и XIII вв. мы такой информацией располагаем. Так, под 1188 г. Новгородская
I летопись рассказывает о конфликте между новгородскими и немецкими купцами: в
ответ на конфискацию новгородских товаров на Готланде новгородцы не позволили
своим купцам отправиться за море, а находившихся в Новгороде варягов отпустили
на очень сложных условиях - "ни съла въдаша Варягом, но пустиша я без мира"
(НПЛ 1950: 39). Варяги, отпущенные из Новгорода, тем самым, не имеют гарантий
личной безопасности: у них нет "мира", т.е. некоего охранного документа,
и нет с ними "съла", т.е. человека, обязанного сопровождать иностранцев
в пределах Новгородской земли, как при приезде, так и при отъезде (Рыбина 1986:
29, примеч. 15). О "послах", выполняющих указанные функции, говорится
в Торговом договоре Великого Новгорода с Немецкой Ганзой и Готландом от 1259 г.
ив Проекте договора Великого Новгорода с немецкими городами и Готландом от 1269
г. (ГВНП 1949: NN 29, 31).
О том, как осуществлялись контрольные функции, как
передавалась информация, в какой форме давался "мир", мы можем судить
также по серии работ, посвященных функционированию подвесок со знаками Рюриковичей
на Руси и верительных знаков (jartcgnir) в Скандинавии (см., например: Белецкий
1996; Молчанов 1996).
Вполне естественно, что опорными и контрольными пунктами
на водном пути от Ладоги до Новгорода служила цепочка укрепленных поселений, располагавшихся
вдоль Волхова. - Любша, Новые Дубовики. Городище, Холопий городок. Ладога действительно
занимала "ключевое положение на этом пути, ведущем из Балтики вглубь Руси
и далее на Восток". А.Н. Кирпичников полагает, "что торго-во-пропускныс
функции Ладожской области, отчетливо выступающие но времена новгородско-ганзейской
"коммерции", были унаследованы от значительно более ранней поры"
(Кирпичников 1979: 96). Вероятно, в сагах мы находим подтверждение этого тезиса
ученого.
Белецкий, С.В. 1996. Подвеска
с родовыми знаками из Рождественского
могильника // Ладога и Северная Европа.
Вторые чтения памяти Анны
Мачинской: 35-40. СПб.
ГВНП.
1949. Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.-Л.
Джаксон,
Т.Н. 1997. Ладога саг в археологическом освещении // Дивинец Староладожский.
Междисциплинарные исследования: 61-64. СПб.
Кирпичников,
А.Н. 1979. Ладога и Ладожская волость в период раннего средневековья // Славяне
и Русь (На материалах восточнославянских племен
и Древней Руси). Киев.
Кирпичников,
А.Н., Е.А. Рябинин, В.П. Петренко. 1985. Некоторые итоги изучения
средневековой
Ладоги // Новое в археологии Северо-Запада СССР: 48-51. Л.
Кирпичников,
А.Н., В.Д. Сарабьянов. 1996. Ладога -- древняя столица Руси.
СПб.
Мельникова,
Е.А. 1997. Торговый мир Руси и Норвегии 1024-1028 гг. //
Восточная Европа в
древности и средневековье. Международная договорная
практика Древней Руси //
IX Чтения памяти В.Т. Пашуто. Материалы
к конференции: 35-41. М.
Молчанов,
А.А. 1996. "Верительные знаки" в древнескандинавских сагах // Ладога
и
Северная Европа. Вторые чтения памяти Анны Мачинской: 32-35. СПб.
НПЛ.
1950. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов /
Под ред. и
с предисловием А.Н. Насонова. М.-Л.
Носов,
Е.Н. 1981. Волховский водный путь и поселения конца I тысячелетия
н.э. // Краткие
сообщения о докладах и полевых исследованиях Института
археологии АН СССР 164.
Л. 1984. Поселения IX-X вв. в окрестностях Новгорода // Новгородский край: 123-127.
Л.
Рыбина, Е.А. 1986. Иноземные дворы в Новгороде
XII-XVII вв. М.
Сорокин, П.Е. 1993. К вопросу
о сообщении Новгорода с Балтийским регионом в средневековье // Новгород и Новгородская
земля: История и археология: 110-115. Новгород.
Cleasby
R., Gudbrand Vigfiisson. 1957. An Icelandic-English Dictionary. Oxford.
Fms.
1825-1837. Formanna sogur eptir go'mlum handritum. Kaupmannahofn, B.
1-XI1.
IF.
1933. Islenzk fornit. Reykjavik.
Melnikova
E.A. 1997. Par var eigi kaupfridr i milli Svenx ok Jariz/efs: A Russian-Norwegian
trade treaty concluded in 1024-1028? // Archiv und Geschichte im Ostseeraum. Festschrift
fur Sten Korner: 15-24. Kiel.
MHN. 1880. Monumenta
historica Norvegias. Latinske kildeskrifter til Norges historic i middelalderen
/ G. Storm. Kristiania.
Msk. (1928-) 1932.
Morkinskinna // Finnur Jnsson (SUGNL. B. 53). Copenhagen.
ight -->
