С достаточной уверенностью можно говорить об участии выходцев из Приладожья в походах Владимира на Византию и Придунайские земли в 980-е гг. (ПВЛ, 1916: 103—140). Отражением этого участия стало появление в Приладожье византийских монет и вещей Венгерско-Дунайского круга. Другая группа событий, видимо, также относящаяся к периоду княжения Владимира, связана с проникновением в северорусские земли христианства, чему способствовало крещение Владимира и части его дружины во время похода на Корсунь. Это заключение основывается на предположении, что первыми предметами христианского культа стали, как ни странно, византийские монеты, центральным изображением которых был крест (Богуславский, 1990:61). В рамках этого же процесса произошло, видимо, и разрушение большой культовой постройки на Варяжской улице в Старой Ладоге. По мнению В. П. Петренко, оно имело место между 986 и 991 гг. (Петренко, 1985: 113).
Для археологических памятников юго-восточного Приладожья 980—1020-х гг. характерно большое разнообразие погребальных памятников. Однако, следует отметить значительное сокращение числа мужских погребений и по сравнению с женскими погребениями, и по сравнению с количеством мужских погребений предыдущего периода (рис. 1: 5) (Богуславский, 1992а: 170—171). Древности этого времени представлены в Ладоге крайне фрагментарно, что не позволяет говорить о характере поселения на Земляном городище. Если судить по материалам раскопок на левом берегу р. Ладожки, то плотность застройки поселения в это время достигает максимума и состоит из небольших срубных сооружений. Гибель этих построек, по мнению В. П. Петренко, произошла во время набега на Ладогу ярла Эйрика около 997 г. (Петренко, 1985: 115). Поэтому тот факт, что относительное количество типов вещей, запаздывающих в Приладожье по сравнению с Ладогой, достигает максимума, отражает скорее не интенсивность связей Ладоги с юго-восточным Приладожьем, а малочисленность находок этого времени на Земляном городище (рис. 2).
Привозные изделия в погребениях юго-восточного Приладожья этого времени становятся гораздо менее разнообразными, и их количество сильно уменьшается (рис. 3). Самым массовым пластом древностей, которые с большими оговорками можно считать привозными лишь только на том основании, что производство изделий этого круга достоверно не зафиксировано в южном Приладожье, являются вещи, связанные с финским миром. Крайне малочисленны находки вещей, связанных с активностью скандинавов, и булгарские изделия. Однако, следует отметить, что последние представлены престижными изделиями, которые могли использоваться длительное время (Богуславский, 1992а: 171—173). Монетные находки в погребальных комплексах 980—1020-х гг. в основном представлены
западноевропейским серебром. Но говорить об его интенсивном притоке на земли юго-восточного Приладожья вряд ли возможно. С одной стороны, количество монет, дата чеканки которых относится к этому времени, не очень велико, что делает весьма вероятным поступление их в более позднее время вместе с основным потоком западноевропейского серебра (рис. 4). С другой стороны, количество архаичных, запаздывающих монет в составе денежного обращения этого периода весьма велико (рис. 5), что говорит о медленном его обновлении. Эти наблюдения подтверждаются на основе куфического серебра. В погребениях этого времени известна только одна арабская монета, достаточно быстро попавшая в состав погребального комплекса (рис. 4). Для всего остального арабского серебра характерен значительный период запаздывания (рис. 5), который в одном случае превышает полвека.
Таким образом, можно предположить, что юго-восточное Приладожье оказывается в рассматриваемый период в стороне от международной торговли. Во многом, видимо, этому способствовала наметившаяся ее переориентация на Западную Европу, о чем свидетельствует поступление на Северо-Запад Руси западноевропейских монет. Эти процессы, а также увеличение экономической роли Новгорода в этом регионе, отражением чего стало широкое поступление в Приладожье серийных изделий новгородских ремесленников, привело к снижению количества ввозимых, но что представляется более важным, вывозимых товаров. Это высвободило новую группу приладожского населения, прежде связанного с международной торговлей. В то же время, а именно с 980-х гг., можно проследить отток воинских контингентов с Севера Руси. Значительная часть дружины Владимира формировалась в Новгороде и, видимо, отчасти ее составляли выходцы из Приладожья, тем более, что там в 950—980-е гг. существовала значительная прослойка мужчин, носивших оружие. В 988 г. начинается постройка крепостей в Южной Руси (ПВЛ, 1916: 155—156), требовавшая постоянного притока новых воинов. В этом же году, при заключении мира с царем Василием и женитьбе на его сестре Анне, Владимир отправил шеститысячный отряд руссов в Византию, где после 980 г. организуется варяжский военный корпус (Рыдзевская, 1978: 153, 218). Этот процесс, игравший, видимо, достаточно значительную роль для южного Приладожья, отразился почти в полном отсутствии в погребениях достоверных предметов вооружения. Отсутствие надежной защиты северных территорий позволило викингам совершить ряд набегов на территорию южного Приладожья. В 995—997 гг. норвежский ярл Эйрик, потерявший свой лен в борьбе с Олавом Норвежским, опираясь на поддержку Олава Шведского, совершил поход на Ладогу и северные земли (Рыдзевская, 1978: 50-51). Возможно, отражением этого явился пожар, зафиксированный
В. П. Петренко в раскопе на Варяжской улице, а также некоторое «смещение» погребальных памятников Приладожья в глубинные районы (рис. 1: 5). Дело брата на землях Приладожья продолжил в 1015 г. Свейн. Таким образом, видимо, не последнюю роль в сокращении связей Приладожья с другими территориями сыграла и нестабильная обстановка в этом регионе.
|
|
ight -->
