— Трудно, наверное, было привыкать к самостоятельной жизни?
— Еще как трудно,— согласно кивнул Валера.— Особенно в первый год. Общежитие. В нем ни позаниматься толком, ни поесть, ни поспать. Два раза хотел просить. Особенно после каникул. Привыкнешь к дому: уезжать неохота. Отец у меня начальник цеха на ткацкой фабрике. Он мне говорит: «Решай сам: хочешь — поезжай, хочешь — оставайся. Я тогда тебя на работу устрою к себе на фабрику. Но могу и по специальности». Все-таки решил я закончить училище. И не жалею — теперь у меня среднее образование и специальность.
Несмотря на молодость, прежде чем попасть на «Рыбачий», Валера уже поплавал и на озерном толкаче-автомате, и на «Волго-Балте».
Мне нравится рассудительность Валеры. В его доводах есть что-то подкупающее, тяготение к справедливости, свой взгляд на вещи.
— Ну а здесь? .. Как капитан? ..— Всегда интересно знать мнение о человеке со стороны: сходится ли оно с тем, которое сложилось у тебя самого.
— Нормально . . . — ответил он всеобъемлющим модным у молодежи словечком.— Здесь всё на всех и все за всех. И капитан вместе со всеми. Когда надо, и таскает, и ремонтирует . . . К такому человеку уважения больше. А если что не так сделаешь, покажет, как надо; за ошибку отругает, но не зло, не обидно, а с усмешкой. После этого ошибку на всю жизнь запомнишь, больше не повторишь.
Койка моя под самым иллюминатором. А на переборке приколот листок с вычерченным аккуратно расписанием вахт; рядом — плакат с портретами Петрова, Харламова и других хоккейных асов. Под каждым автограф. Никогда не встречал в магазинах подобных плакатов, но, оказывается, они существуют, и поклонники быстро находят своих кумиров. Нетрудно было догадаться, что койка, которую я занимал, принадлежала молодому человеку. И все же я спросил, чья она.
— Кока нашего. Он сейчас в отпуске. Жениться уехал.
Выходит, предположение оказалось правильным.
Однажды, прогуливаясь по палубе, я заглянул в радиорубку. Дело шло к полуночи, и Валера настраивал на прием аппаратуру.
— Сейчас вызывать будут,— шепнул он скороговоркой и пригласил сесть.
Крохотная рубка была сплошь заставлена металлическими ящиками с круглыми пластмассовыми ручками, разноцветными лампочками-индикаторами, вольтметрами, амперметрами, динамиками и прочим, лишь два стула умещались в ней. Валера сосредоточенно священнодействовал. Ровно в двенадцать часов послышался голос из динамика. Радист схватил карандаш и стал быстро записывать: «Видимость десять, ветер северо-восточный— пять-семь метров в секунду . . . » Потом, переключив что-то, прочитал вслух записанное. ..далее 

ight -->