Мы посидели, прислушались. Внизу, под нами, блестело тишайшее озеро. Оно было безмятежным, но где-то в его глубинах чувствовалась грозная сила.
— Тут, на Ладоге, все необычное, — продолжал Свинцов.— Хотя бы те же восходы и закаты. Таких, я думаю, вообще нигде нет. Уж я каждый день смотрю — и то не могу привыкнуть. Валаам имеет такую особенность — он людей притягивает. Приедет человек раз, другой . . . Потом, глядишь, каждое лето его сюда как магнитом тянет. Тут много интересных людей ездит. Вот Борис Владимирович Макаров. Он занимается древнейшей историей Валаамского монастыря. В первый раз приехал сюда туристом. Сходил на экскурсию — и решил, что здешние экскурсоводы не очень компетентны в древней истории острова. Когда он стал изучать в архивах подлинные документы, оказалось, что в истории Валаама полно белых пятен. Вот ими-то он и занимается.
Вообще эти острова . . . Вот хотя бы Валаам. Он какой-то разный. Например, восточная часть острова — она более радостная. Идешь по лесу, и все такое знакомое, родное — потому что с детства там бывал, все видел. А вот попадаешь на юго-восток — там какая-то дикость. Лес угрюмый. Идешь и . . . Уж я вроде Валаам знаю. Представляю, где что есть, куда выйти. Пройти минут пятнадцать, и выйдешь к знакомому полю, где видно берег. И все равно идешь, и какое-то тебя чувство нехорошее охватывает.
Ну, а самое доброе место, ласковое к психике человека,— это район Белого скита. Там место радостное. Хоть на лодке подъезжаешь, хоть подходишь к нему . . .
Место открытое, солнечное, теплое. Только подходишь, сразу на душе делается хорошо.
Неторопливо лился рассказ моего собеседника. Внизу, в дымке, расстилалась даль Ладоги. Вдоль темной гряды островов, присмотревшись, можно было различить отдельные скалы, сосны, редкие крыши построек. Суровый край леса, камня и воды.
На озере
В тишине по светлой ладожской воде медленно тарахтит моторка. Мы с лесником Николаем Андреевичем Старостиным объезжаем высокие зеленые горы среди озера — молчаливые и таинственные Валаамские острова.
Один из загадочных зеленых холмов маячит сейчас у нас впереди, по курсу лодки. Сначала он появляется над водой далекой темной горой. Постепенно гора эта начинает расти. Наконец отчетливо видно, что это отдельные острова. Но странно — по мере приближения самый высокий остров, казавшийся совершенно черным, начинает как-то светлеть, светиться на солнце, и, разглядев, понимаешь, что из воды круто вверх поднимаются отвесные скалы, лишь кое-где на макушке покрытые темной шапкой зеленого леса.
Мы приближаемся к острову с самой высокой, северной его стороны. Вверху, на скалах, заметна ветхая деревянная площадка с перилами, сосны над обрывом. Отсюда хорошо видно, что в этой части парящего над водой острова есть еще своя, местная гора. Лодка идет вдоль скал, огибает их и там, где берег чуть более полого спускается к воде, причаливает к разрушенной бревенчатой пристани. Мы поднимаемся вверх по крутой каменистой тропе, среди сосен с необыкновенными витыми стволами. Нигде, кроме Валаама, вероятно, нет таких крученых деревьев.
— Вот такие у нас ветра, — говорит лесник. — Сосны, как штопор, закручивает . . .
Удары ветра принимают на себя прежде всего эти сосны, растущие по берегам, над обрывами. В глубине леса и на вершине горы суровость леса несколько смягчается. На поросших травой склонах ярко пестреют цветы, всюду попадаются следы давнего человеческого жилья — остатки существовавшего здесь монастырского скита. От скита сохранились церковь из огромных тесаных бревен, старые лиственницы, выложенная камнями могила. Заросшая травой лестница приводит нас к пещере, устроенной в скале на склоне горы. Перед пещерой стоит скамья. ..далее 

ight -->