Прошло минут десять.
Вдруг мертвая бледность мгновенно покрыла розовые щеки стоящего передо мной человека. На лбу выступили капельки пота, волосы сделались совершенно мокрыми. Руки ясновидящего затряслись мелкой дрожью. Казалось, он сам весь дрожал от какого-то внутреннего напряжения. В горле у него клокотало. Прошло еще несколько минут — и у Николая Петровича подкосились ноги, и он рухнул на пол без сознания.
«Скорая» увезла его в больницу.
Врачи поставили диагноз: обширный инфаркт. Четыре месяца мой знакомый находился в состоянии между жизнью и смертью. Несколько раз я посещал его в больнице, уже не думая ни о князе Рюрике, ни о тайнах Старой Ладоги. Он лежал тихо, отрешенно: все в палате думали, что умрет.
Не умер.
Выжил.
Воля к жизни вытащила его с того света.
Потом, уже дома за чашкой чая, Николай Петрович как-то отрешенно сказал: «Видел, как над рекой горел большой костер. На деревянном помосте в центре этого костра лежал человек в богатой одежде, шлеме и с мечом в руках. Вокруг него совсем близко к огню стояли на коленях люди и тянули к небу руки... Потом костер прогорел, старик-волхв собрал прах в золотую чащу и куда-то ее унес... А там, где был костер, насыпали курган. Потом видел пещеру, золотую чашу и горящую лучину... Вдруг меня словно потащили куда-то, и старик, который унес чашу с прахом, неожиданно появился из темноты пещеры и проткнул мое сердце острым клинком... Последнее, что видел — рядом воины в боевых доспехах душили веревками несколько женщин и рубили мечами белого коня... Все...»
С тех пор он больше никому не предсказывал судьбу. Николай Петрович жил тихо, просил у меня книги о Старой Ладоге, древней русской истории. Он бережно сохранил оброненные во время сеанса черные черепки из археологического раскопа, попросил оставить их ему.
Николай Петрович умер от неожиданной остановки сердца в 1996 году, когда пытался повторить свой сеанс.
Что он увидел на этот раз — никому неизвестно.
Прах умерших ни славяне, ни скандинавы не прятали в пещерах или подземных ходах. Язычника князя Рюрика, такого же язычника князя Олега Вещего не могли положить в золотой гроб или саркофаг и захоронить в землю. На небо к языческим богам можно было попасть через очищение огнем на костре. Скандинавы на родине хоронили своих конунгов и знаменитых викингов прямо с боевыми кораблями, насыпая над ними огромные курганы.
Славяне сжигали на костре усопших или погибших в сражениях и тоже насыпали над их прахом курганы.
Вдоль берега Волхова немало хорошо сохранившихся сопок-могильников. Они — свидетели боевого прошлого ладожан и новгородцев. Только с принятием христианства ушла в прошлое эта народная традиция. По всей Руси Великой появились кладбища с крестами вокруг церквей.
Если кто-то подумал, что поиск староладожских подземелий, тайных ходов завершен, тот глубоко ошибается. В Санкт-Петербурге инженеры-энтузиасты создали чувствительный прибор, который определяет в кирпичной кладке пустоты. В старых петербургских домах они нашли несколько тайников, в которых хранились семейные реликвии, предметы быта и ценные вещи их бывших владельцев. Об этом писали многие питерские газеты. Инженеры приехали в Старую Ладогу и «просветили» невидимыми лучами некоторые участки около крепостных стен и Земляного городища. Были они и на противоположном берегу реки. Можно со всей определенностью сказать, что тайники есть. Их зафиксировал прибор. ..далее 

ight -->