В девятнадцать «Рыбачьего» не было и в помине . . . Завод давно опустел, кабинеты заперты. Теперь вся надежда на случайно прихваченный клочок бумаги с номерами телефонов. И на вахтершу с телефонным аппаратом в будке. Вот и все.
Холодок одиночества и неясности заставил меня снова взяться за трубку. По голосу диспетчер в Ленинграде уже другой, сменился.
— Скоро придет «Рыбачий» . . . Вы где находитесь?
— У проходной Судоремонтного завода.
— А что вы там делаете? Он на Угольный придет, там и ждите.
Со мной говорят так, будто я всю жизнь среди речников, а в Петрокрепости знаю каждую колдобину.
Выручила вахтерша:
— Угольный?.. Садитесь на автобус, во-он люди идут,— коротенький палец нацелился на купы деревьев и крытую платформочку меж ними.— Проедете две остановки, сойдете и прямиком вперед, потом направо, вниз . . .
Угольный . . . Что — Угольный? Или Угольная? Затон, причал, порт, склад, база, гавань? Забыл спросить, ну, да не все ли равно?..
Следуя в точности указаниям вахтерши, сел в автобус. Теперь вперед, направо . . .
Берег Невы оказался здесь черным, как ночное небо, кругом угольные кучи. Выходит, я на правильном пути.
На пригорке среди зелени несколько одноэтажных домиков. Тот, который над самой Невой,— кирпичный, свежей постройки. Это — диспетчерская. Потянул на себя дверь. Заперта. Опять незадача. Обошел домишко вокруг по деревянной веранде, окна широкие, почти сплошные, от угла до угла,— прекрасный обзор реки. Но за окнами ни души . . . ..далее 

ight -->