Озерецковский поплыл западным или, как называли тогда, Выборгским берегом на Кексгольм и Сердоболь (теперь Приозерск и Сортавала). В начале пути он проходил мимо обширных, простиравшихся на нынешнем Карельском перешейке и выходящих на Ладогу владений с дачами вельмож — князя Потемкина, баронессы Фридрихсовой, графа Остермана. Жители ладожских берегов занимались рыбной ловлей, охотой на тюленей, кое-кто содержал суда, на которых перевозили в Петербург и Кронштадт людей и товары. Сиятельные владельцы дач тоже промышляли рыбой, не сами, разумеется. Им принадлежали тони; неводы тоже были их собственностью, а ловили их же собственные крестьяне, ставшие рыбаками. Рыбу, живую, тут же забирали прасолы, отвозили в столицу. Господам, редко появлявшимся на дачах, доставался чистоган.
Рыба же водилась в озере знатная: сиг, лосось, осетр; мелочь — окунь, рипус, ряпушка — не в счет. Осетр, правда, встречался реже, чем сиг или лосось, и весом достигал не более трех пудов, но встречался.
По-детски восторженно открывал академик Озерецковский для себя и других россиян мир Ладожского озера. Он изумился, что в пятидесяти верстах от Петербурга в густых лесах Приладожья водятся в изобилии не только медведи, волки, лисы, белки и зайцы, но и лоси, барсуки и куницы. Он заносил в свою записную книжку названия обнаруженных им цветов и минералов, записывал впечатления о занятиях и обычаях населения . . .
Россия пробуждалась, осматривалась, оценивала, составляла опись своих несметных сокровищ, о которых раньше ведать не ведала и слыхом не слыхивала. В древних же летописях упоминался путь «из варяг в греки», в котором Ладожское озеро было составной его частью. Ладога никогда не имела самостоятельного значения, а всегда входила в бассейн, в водную систему или, как сказали бы теперь,— в комплекс. Ладожской водой пользовались, но Ладоги не знали. Вернее, кое-что знали, но с годами забыли. Только в наше время в библиотеке бывшего монастыря на острове Валаам разыскали в бумагах сведения о том, что русские монахи начали промер глубин озера еще в 990 году! Однако через семьсот с лишним лет, в 1701 году, когда Петр I решил отобрать у шведов эти «отчичь и дедичь» земли, то приказал собирать подробные сведения о водных и береговых путях от впадения в Ладогу Волхова к Орешку и далее—до Финского залива у бывалых людей. Описаний не существовало.
Не было, разумеется, тут у России и флота. А шведский вице-адмирал Нумере держал на Ладоге возле Орешка небольшой, но довольно сильный отряд кораблей, состоящий из трех бригантин, такого же количества галиотов (самый крупный из них — «Тор» — имел четырнадцать пушек) и двух лодок.
После ряда поражений шведов в 1701 году Петр I утвердился в Ингрии, то есть в районе Нарвы — Копорья, и приступил к очищению от противника Ладожского озера и Невы. С этой целью стали строить небольшие корабли не только в близлежащих местах, но даже на Верхней Волге и ее притоках. Одновременно переписали все частные суда, которые могли поднимать от пятнадцати до двадцати солдат, а также перегоняли суда водой из Архангельска.
Из таких вот мелких и уязвимых судов был собран на Ладоге в середине 1701 года первый отряд под предводительством подполковника Островского. Отряд состоял из четырехсот сухопутных солдат, посаженных на соймы и карбасы. Несмотря на несовершенство русских судов и непривычность к морю солдат, наткнувшийся на флот Нумерса отряд Островского храбро атаковал неприятеля и вынудил его отступить. В этом бою шведы потеряли много людей, а флагманская двенадцатипу-шечная бригантина «Джоя» и лодка «Аборес» получили тяжелые повреждения. «Победа Островского была молодецким делом,— заметил историк,— Нумере, для оправдания своего поражения, нападавшие на него карбасы и соймы в донесении своем обратил в восемнадцать галер».
Через каких-нибудь два месяца Нумерсу совсем не повезло. Недалеко от Кексгольма на его эскадру напали во время штиля тридцать карбасов под начальством полковника Тыртова. Потеряв в этой битве несколько судов и около трехсот человек, Нумере ушел в Выборг. Ладожское озеро осталось во власти русских.
Отвоевав Ладогу, ее не изучали: не до изучения было. Баталии с сильной морской державой Швецией лишь начинались, и нужно было удержать отвоеванное. С горячностью, свойственной Петру, на берегах Сяси, в ее устье, а чуть позднее на Свири (Олонецкая верфь в Лодейном Поле), немедленно приступили к постройке настоящего флота — военного и вооруженного грузового. Первые же спущенные с верфей фрегаты ушли по озеру в Неву, чтобы отвоевать Орешек, а спустя полгода — Ниеншанц, крепость, стоявшую при впадении в Неву реки Охты.
На верфях строили кроме фрегатов бригантины, шнявы, галеры, галиоты, флейты . . .
В конце августа 1703 года корабелы спустили на воду двадцативосьмипушечный фрегат «Штандарт». На нем в звании командора Петр I прошел Ладожское озеро, сопровождаемый семью другими только что спущенными на воду судами, и привел флотилию в Шлиссельбург.
Только осенью 1710 года был взят войсками генерал-майора Брюса Кексгольм. Брюс подошел к нему сушью, а осадные орудия везли из Шлиссельбурга по озеру на судах. ..далее 

ight -->