Как-то невольно пытаешься представить себя на месте жившего здесь человека и со смешанным чувством входишь в пещеру — тесную расщелину примерно в метр шириной и несколько метров длиной. Внутри совершенно темно. Николай Андреевич чиркает спичку, и при слабом, колеблющемся свете мы рассматриваем убранство этого каменного жилища — штырь в стене, на котором, наверное, стояла свечка, приступок для книги. Привыкнув к темноте, в скале можно заметить узкую щель — окошко, через которое идет свет. Но все же живой душе тягостно в этой тесной норе. Мы с облегчением выходим наружу ч так же, как прежние жители этой пещеры, сидим на скамье перед входом.
Вниз, к озеру, от пещеры ведут замшелые каменные ступени. Другая тропа, с ветхими деревянными перилами, идет над обрывом. Мы обходим весь остров, спускаемся к своей лодке и, отплывая, долго не спускаем глаз с остающихся позади скал. Хорошо провести на таком острове день, несколько дней. Но тут жили в одиночестве в течение многих лет . . .
Где-то на горизонте угадываются другие острова. А вокруг, в полном безмолвии, светится под высоким небом белая бесконечная Ладога.
Белый скит
А если на лодке пройти всю Монастырскую бухту и в самом конце ее повернуть в тенистый лесной пролив, можно попасть к уютной маленькой пристани. От пристани вверх поднимается широкая поляна. На поляне стоит кордон. По берегу тянется ряд столетних дубов. Это — Скитский остров. В свое время здесь находился Всехсвятский, или Белый, скит. Собственно, постройки скита сохранились и сейчас. Они прячутся в глубине леса. А тут, на берегу, обосновалось Валаамское лесничество. В лесничестве тихо. Лишь два мальчугана ловят с пристани рыбу, да загорелый до черноты лесник Герман Федорович Смирнов дежурит у телефона на случай пожара. Вот уже несколько дней на Валааме жара. Большинство работников лесничества на патрулировании. У всех в памяти еще свежо жаркое лето 1973 года, когда огонь дотла опустошил несколько ладожских островов. Главное богатство Валаама — его уникальные леса — бывает, в сущности, так беззащитно . . .
Впрочем, происшедшее вскоре знакомство с лесничим Валаамского лесничества Татьяной Николаевной Волковой заставило меня несколько изменить это мнение. Небольшая, худощавая, решительная, она приехала откуда-то на моторке, и жизнь на кордоне сразу заметно оживилась. Вслед за ней появились муж Анатолий Александрович, начальник пожарно-химической станции на Валааме, и дочь Марина, учащаяся лесотехнического техникума в Петрозаводске. Два мальчишки-рыбака, Ваня и Андрей, с которыми мы успели уже познакомиться, тоже оказались ее сыновьями. Как нередко бывает на подобных кордонах, присутствие этой семьи на острове накладывало на все отпечаток порядка и основательности. — Когда я впервые приехала на Валаам, никакого лесничества тут не было. Работал один лесник. Что он мог сделать? Случались и самовольные порубки. Дрова рубили кому где вздумается. Лес не расчищался. До сих пор есть такие места, что не пройдешь . . .
Мы с Татьяной Николаевной идем по тропинке, веду, щей в глубь острова. Вместе с нами деловито бегут две собаки — большой темно-рыжий Жак и маленький светло-рыжий Тимоша. Волкова рассказывает об острове, о лесничестве, о себе.
— Начинали тут всё с нуля. Не было ни кордона, ничего. Была одна лошадка да бочка пожарная. Это сейчас у нас — лодки, машина. Восемь лесников в штате. Два техника. Какая-никакая сила. Что-то уже можно делать,
На развилке, где сливаются две тропинки, мы минуем приветливо стоящие полукругом, по-видимому, недавно устроенные здесь лавки из березовых жердей. Таких лавок на Валааме мне уже попадалось много.
— Муж старается, — кивает Татьяна Николаевна. — Ведь сколько народу ходит. Остров у нас туристский. А это — вдвое больше забот.
Я жду, что Татьяна Николаевна, как в последнее время почти всякий лесничий, начнет ругать туристов (туристских грехов здесь, как и в других местах, прямо скажем, немало), но она говорит о другом:
— Вообще-то главная работа на Валааме какая? Расчищаем лес. Весной и осенью у нас тут сильные ветровалы. Сколько деревьев вываливает — жалко смотреть. Особенно по берегам, на скалах. Вот этим мы в основном и занимаемся. Ну, а уж чего скрывать — заставляют вести и рубки. Вот дали план — почти четыре тысячи кубометров. Если так вырубать Валаам, то тут ничего не останется. ..далее 

ight -->