По проектам «Спецпроектреставрации» в последние годы, в частности, ведутся работы на центральной усадьбе и в Никольском скиту. Но все это, строго говоря, пока не реставрация, а ремонт. Кроме того, основная масса выданных документов представляет собой не рабочие чертежи, а проектные предложения. Их не может взять мастер участка, показать рабочим: «Делайте так и так . . . »
В наиболее тревожном положении сейчас находится Преображенский собор. Еще в семидесятых годах фрески в нем были в основном целые. Но время делает свое дело. Сегодня фрески исчезают уже на наших глазах. Поэтому задача номер один — скорее провести, их консервацию.
Реставрация сооружений Валаама — серьезный процесс, связанный с большими затратами. Разрушения на Валааме опережают ремонт. Таким образом, в геометрической прогрессии растут будущие расходы на реставрацию.
Необходимо как можно скорее провести аварийный ремонт, защитить постройки от разрушений. Следующим этапом должна стать полная инвентаризация всего архитектурно-ландшафтного комплекса. Не отдельно ландшафта— что почти не делается. Не отдельно архитектуры— что делается мало. Именно всего архитектурно-ландшафтного комплекса. Эта работа требует больших усилий. По мнению В. П. Орфинского, наилучшим образом ее могли бы выполнить Институт леса Карельского филиала Академии наук СССР, Петрозаводский государственный университет и ленинградский филиал института «Спецпроектреставрация». В идеале лишь после этого следует разрабатывать генеральный план всего Валаамского комплекса. Разработку генплана мог бы взять на себя институт «Карелгражданпроект». Содружество этих четырех организаций и представляется наиболее плодотворным.
Необходимо особо подчеркнуть важность противоаварийных мероприятий. В данном случае объединение «Росреставрация» не вправе прятаться за маломощную Карельскую реставрационную мастерскую, специализирующуюся по дереву, а обязано подключаться гораздо серьезней. Жизнь требует создания самостоятельной реставрационной организации. Объемы работ здесь настолько велики, что позволят это сделать. Валаамская реставрационная мастерская должна подчиняться непосредственно «Росреставрации». Только тогда можно будет всерьез говорить о реставрации Валаамского комплекса. К этому можно добавить, что студенты Петрозаводского университета — в частности, квалифицированные студенты с факультета промышленного и гражданского строительства, которые уже работали на подобных объектах,— всегда готовы поехать летом на Валаам. Дело лишь за тем, чтобы их разместить, предоставить фронт работ . . .
Как ни странно, даже такие предложения не раз встречали препятствия. Неудовлетворительное использование денег, отпускаемых на ремонтные работы, обычно объясняется тем, что мала строительная организация. Когда же предлагается помощь студентов, начинаются проблемы — где их разместить, чем занять . . .
Не совсем понятна и позиция республиканского краеведческого музея, который склонен рассматривать Вала-ам как некую вотчину. Так, предложения ученых о содействии Валаамскому музею-заповеднику не раз игнорировались. Об этом приходилось слышать и в Институте леса, и в Петрозаводском университете. Не имея в штате музея-заповедника своего лесовода, своего архитектора, здесь тем не менее не пытаются получить помощь со стороны специалистов. При таком подходе к делу в решении многих вопросов трудно избежать ошибок.
В частности, создание музея-заповедника сразу же выдвинуло вопрос о том, как принимать людей, приезжающих сюда. Однозначно ответить тут трудно. В принципе постигнуть Валаам можно лишь в результате длительного общения. Кстати, заметим попутно, что на острове и в прошлом веке бывало не так уж мало людей. Достаточно сказать, что монастырская гостиница вмещала до двух тысяч человек. Но тогда существовали жесткие ограничения. Скажем, посетители монастыря не имели права войти в лес, во многие скиты. А если делали это, их наказывали. В прошлом веке на Валаам приезжали, как правило, дня на два. Для приезжих выделялся транспорт — маленькие пароходики, лодки. Все они ходили по строго установленным маршрутам. Словом, все это было под контролем.
— Думаю, что такой контроль возможен и сейчас,— говорит В. П. Орфинский. — Но он должен быть очень жестким. Если, скажем, недавно на Валааме охапками рвали цветы, то надо, образно говоря, за каждый сорванный цветок сажать на скамью подсудимых. Ограничения должны быть предельно жесткими. Это необходимо.
Тогда для какой-то части посетителей можно устраивать обзорную экскурсию. Для тех, кто всерьез интересуется Валаамом, — приспособить скиты, чтобы там можно было пожить в течение недели или двух. Пусть это будет довольно дорого. В таком подходе разумно то, что памятники будут эксплуатироваться. После реставрации они должны работать. Это безусловно. То ли как музейные учреждения, то ли как учреждения для отдыха. И в тех случаях, когда использование памятника ближе всего к его первоначальному назначению, вопрос решается наиболее просто. Но ограничения в режиме, повторяю, должны быть жесточайшими . . .
Такова точка зрения на проблемы Валаама еще одной, весьма заинтересованной группы людей — архитекторов.
Северные сады ..далее 

ight -->