Северный берег Ладоги, как раз напротив Петрокрепости. Двести с лишним километров воды разделяют их. И какая разница в ландшафте! Здесь суровый север, гранитные горы, укрытые нетолстым слоем нанесенной веками земли и прижившимися на ней деревьями. Кругом камень: и словно отесанный сбоку, обрывающийся V самого берега — сверху смотреть жутко; и разбросанные по берегу валуны, и отполированные водой, замшелые камни, торчащие из-под нее, как головы.. . Воздух чист и прозрачен.
Я забросил данный мне кем-то спиннинг — ничего; еще и еще раз — то же самое; перебрался по камням на другое место, снова забросил — и снова на конце лески лишь мелькала блесна . . . Наконец попался окушок, средненький, затрепыхал хвостом. Годится в общий котел.
Другие оказались поудачливее. Вскоре набралось полведра рыбы — можно разжигать костер.
После топтания по железной палубе ходить по земле, продираться сквозь лесную чащобу одно удовольствие. Мы стаскиваем хворост, Волков разрубает топором сухие грязные ветки; то и дело слышится звонкий голосок Андрейки: «Старпом! Старпом!» Юзгин шалит, балуется с мальчиком, и Андрейке это нравится.
Потом уха, разговоры у костра и, как заключительный аккорд, песни . . . Вьется, уходя в безоблачное небо, дымок. И голоса, подобно дыму, тоже исчезают в вечерней тишине.
Но вот костер прогорает. Дает знать о себе север. Становится темно и холодно. Над водой поднимается густой, как вата, туман. Снова ищем хворост, но в темноте сделать это не так-то просто.
Оказалось, что толком никто не договорился с капитаном, когда буксир придет за нами — вечером или утром. Идти на веслах навстречу нет смысла: придешь к утру. Выходит, надо набраться терпения, ждать. Все располагаются на камнях, поближе к костру. Но он греет только одну сторону тела, другая — мерзнет, и никто не может заснуть. Прислушиваемся, не слышен ли шум подходящего парохода. Нет, не слышен . . .
И вдруг, когда все уже смирились с мыслью, что придется коротать ночь на берегу, в тумане блеснул свет прожектора. «Рыбачий»! Идет, старикашка!
Он остановился за мысом, пошарил лучом прожектора, ощупывая берег, потом в тиши послышался родной голос капитана, усиленный динамиком:
— Замерзли небось, рыбаки? Давайте скорее . . .
Природа природой, но какое все-таки счастье иметь Дом! На фоне мрачно темнеющей в ночи округи «Рыбачий» сиял огнями. В каютах тепло . . .
А у пирса в Питкяранте полным ходом шла погрузка. Один лихтер с набитыми трюмами уже стоял на рейде; в трюмы другого под светом прожекторов сыпалась с нескончаемых лент транспортеров дробленая гранитная крошка. ..далее 

ight -->