Медведь, угрюмо набычившись, мотнул головой:
– Нет. Я ему обещал верностью за добро отплатить, а пришли напасти, так я его брошу? Нет. Возвращаюсь я.
Лис чуть не заплакал, поняв, что брата не переспоришь. Сел рядом с ним, уткнув лицо в колени, и жалобно попросил:
– Пожалей хоть меня, брат. Как я тебя одного пущу?
Медведь словно заледенел, зажал в себе боль, чтобы ни капли не выронить, не растечься жалостливо, промолчал, так ничего и не ответил Лису.
Заметив неладное, вернулись уже ушедшие далеко вперед Славен с Беляной. У девки, как услышала о Чужаке, глаза разгорелись, а до того шла, будто не из темницы бежала, а в нее возвращалась. Тут к пророчице ходить не надо, ясно – она с Медведем пойдет. И чем ее ведун приворожил? А может, и впрямь пустил в ход чары, вот и недужится без него девке?
– Медведь дело говорит. Негоже друга в беде бросать, вот только глупой силой ему не поможешь, тут с умом надо.
И Славен туда же! Помешались они совсем на бессмысленной верности. Живы сами, и за то пресветлых богов благодарить надобно, а что до ведуна, так тут Лис прав – его вина, ему и отвечать.
Ко мне легко прикоснулась чья то рука, огладила плечо:
– Скажи, Чужак ваш и впрямь так силен, как рассказывали? Меславу ровня?
Изок, ожидая ответа, уставился на меня хитрыми маленькими глазками. Почему я раньше не замечал в них этого торжествующе коварного блеска?
– А ты откуда про Меслава знаешь?
– Тише. – Изок испуганно прижал руки к груди. – Тише, не то брат услышит. Он за Князя горой.
– Ничего себе «горой», из темницы пленников увел. – Я чуть не засмеялся, но наткнулся на взгляд бондаря, и смех застрял в горле. Казалось, промчался неподалеку злой северный ветер и осел в его глазах ледяными искрящимися осколками.
Изок расхохотался, а потом заговорщицки зашептал мне на ухо:
– Да каких пленников! Посмевших своего собственного Князя в Ладогу привесть… Взамен прежнего…
У меня слова замерли на языке – не решился ему ответить.
Вот что о нас люди думают! Будто привел нас Чужак в Ладогу, словно верную дружину, мечтая старого Князя убить и своей волею править. Глупцы! Неужто не видно, сколько нас и сколько Меславовых воев в Ладоге! Да мы против них, что стебелек против урагана, – сомнут и не заметят!
Изок меж тем с упоением рассуждал:
– Время вы подходящее подгадали. Меслав слаб, а Старейшины Ладожские сами о власти мечтают, тайком в Новый Город ходят да поддержкой Рюрика заручаются. Только у него свои планы. Ярл его, Эрик, давно о Ладоге помышляет, и Гуннар колдун тоже. А вам Рюрик что сказывал?
Хотелось крикнуть: «Боги мне свидетели, не замышляли мы дурного Князю и к Рюрику не ходили!» – но слова Изока жгли каленым железом и оправдания беззвучно сгорали на языке. Все, что я смог, это только головой помотать.
– Вот и с остальными он таков, – неверно истолковал мой жест Изок. – Принимает всех с почестями, а толком ничего не обещает. Одного не пойму – коли Рюрик добро не дал, как же вы осмелились? Без его позволения в Ладоге и ворона не каркнет.
Изок ожидал ответа, но на мое счастье подошел Стрый, и бондарь быстро заговорил о Медведе, показывая на рослого охотника рукой: ..далее 

ight -->