Спятил Медведь иль нет, но вел себя странно: то бежал, будто олень на гоне весеннем, а то встал столбом, путь заступил, да еще и руки развел пошире, чтоб мимо не проскочили ненароком! Сам еле дышал – грудь кузнечными мехами вздымалась, а нас дальше бежать не пускал…
Я с травы поднялся, порты от налипшей хвои отряхнул, бедро, коим об корягу стукнулся, потер, боль сгоняя, и спросил, едва ярость сдерживая:
– Чего встал как пень?
– Уводны с нами шутят… Лешак… иль Лешачиха… Я не понял сперва, одернуть его хотел – что, мол, чепуху мелешь?! А потом уразумел, о чем охотник толкует. Как сам не догадался! Конечно, так только нежити шутить могут – в чащобу глухую заманивать да в прятки играть… И крик, что мне слышался, и Хитреца зов, все это – Лешачьи проделки! А коли так – успокоиться надобно и дорогу с умом разыскивать, на козни уводен не глядя.
– Пошли. – Я Лису руку протянул, помог с земли подняться.
– Я воду чую. – Он потер горло, глянул на меня хитро. – Близко…
Река иль ручей в лесу, что дорога верная – всегда хоть к какому краю леса да выведет. А там и нашу тропку сыщем, назад воротимся… Лишь бы Хитрец да Бегун нас искать не отправились.
Ручей и впрямь совсем рядом оказался. И какой ручей! Чистый, прозрачный – будто от самого Студенца начало брал. Одно худо – не подобраться было к нему никак: кусты намертво сцепились над водой ветвями гибкими, будто уберечь хотели чистоту да красоту такую от глаз чужих.
– К ручьям зверье всегда тропки торит, – потер затылок Медведь. – Коли пройти по нему немного, непременно такую сыщем.
Ну, нет! Не тропки нам искать надобно, а по ручью к краю леса идти да помнить о родичах, на тропе оставленных. Доберемся до них, а там уж и напьемся вдосталь.
– Нет! – сказал, будто отрезал, но Лису указы мои – что мертвому припарка.
– Пить хочу! – заскулил визгливо.
От голоса его побежало по деревьям эхо, зашелестело легким ветерком в кустах:
– Хочу, хочу, хочу…
– Тогда – пей! – рявкнул я, на строптивца не глядя.
– И напьюсь! – Он вытянул из за пояса топор, принялся с шумом и треском кусты крушить.
Топор хорошо дерево твердое рубит, а кустики гибкие лишь кору на нем оставляют да гнутся под ударами…
– Хватит! Не дури! – одернул брата Медведь, да без толку.
Тот губу закусил упрямо, заменил топор ножом охотничьим, начал по очереди ветви непослушные срезать.
Этак он допоздна провозится… А что сделаешь? Медведь без него с места не сойдет…
Я устало опустился на траву, уставился на пыхтящего от усердия охотника. Кустарник ему неохотно поддавался, сыпал на голову листочки зеленые, будто хотел упредить о чем то. Странные листочки, я таких еще не видывал. Да и кустов таких встречать не приходилось… Вон один листик прямо на рыжие Лисьи космы осел, будто птица из краев дальних залетевшая, отдохнул немного, взмыл, ветром влекомый, и опустился малой ладьей на воду прозрачную…
– Остановись, Лис! – завопил я, глазам не веря. Вот тебе и сказки дедовы! Когда бы знал, что они правдой окажутся?!
– Ис ис ис! – отозвалось, дразнясь, эхо. ..далее 

ight -->