Вот дурной нрав – не сказал даже, ждать иль следом идти… Сами, мол, догадывайтесь…
– Я есть хочу, – пожаловался Медведь. Как к жилью – так его голод пронимает!
– Пошли, – я толкнул дверь.
В темной клети теснился скот. Ухоженный, лощеный… Кого тут только не было – свиньи, коровы, козы, зайцы какие то…
– Ворованные, – пояснил Лис. – Лешаки часто заплутавший скот в свое хозяйство уводят…
– Ничего не ворованные! – отозвался из темноты мягкий, чуть шепелявый голосок. – Мы только отбившихся забираем – не воруем…
Здорово! Войти не успели, как хозяина обидели. Ох уж этот Лис со своим языком болтливым!
Я всмотрелся в темноту. В углу возле красивой, в пегих отметинах лошади сидел невысокий человечек в мохнатой шубе с высоким воротом. Его и не разглядеть было – только посверкивали из темноты глаза да скользили по конской шерсти ловкие руки, заплетали в косички серую гриву… Экий рачительный хозяин – даже зимой любимца холит!
Свет от свечи резанул по уже свыкшимся с темнотой глазам. Мохнатый человечек пискнул, сжался в комок, спасаясь от неярких бликов. Странный какой…
– Милости прошу, гости дорогие! – сказал кто то густым, похожим на довольный звериный рык голосом.
Что ж, коли приглашают по доброму, нехорошо хозяев заминкой обижать. Могут решить – гнушаются гости…
Я двинулся на свет. Мыслил клеть в два шага перейти, да оказалась она нежданно большой – не меньше десяти шагов… Богат Лесной Хозяин, коли в этаких хоромах скотину держит!
Я наконец подобрался, рассмотрел говорящего.
Стоял передо мной высокий статный старик. Свободная белая рубаха прикрывала его тело до колен, а ниже ярким алым пятном горел шелк портов. Под одеждой угадывалось ловкое, совсем не старческое тело. И голос был не стариковский… Я сдержал недоверие, улыбнулся Лесному Хозяину, но руку на меч все же положил – было что то неладное в этом деде…
– Ты, паренек, не балуй, – сказал он, мягко накрывая крепкой тяжелой ладонью мое плечо. – Не всегда те, кого уразуметь не можешь, врагами оказываются! Твое счастье, что я стар уже, многое повидал, а то мог бы и зашибить за дурные мысли…
– Брат! Брат, они нашу скотину ворованной обозвали! – вылез из угла мохнатик.
Экая язва! Нет бы смолчать, хоть из уважения к гостям! Хотя, чего отпираться, – впрямь хозяев ворами обозвали…
Я покаянно опустил голову.
– Это я так сказал! – вывернулся из за моей спины Лис. – Остальные плохого и не думали даже!
Лесовик пригляделся и вдруг звучно расхохотался:
– Да какая же лиса скот чужой не поругает?! Шутливо подтолкнул мохнатого рукой:
– Ты, братец, со своими лошадьми да курами вовсе свихнулся, коли хочешь от лисицы добрых слов услышать!
– Лисица! – ахнул тот. – Куры! Мои куры!!! ..далее 

ight -->