Я поравнялся с волхом, заглянул в радужные глаза. Окатили они меня печалью… Откуда такая? Почему готовился волх к худшему? Ведь любого заболтать и обаять мог, коли пожелал бы…
«Волх никогда не врет…» – вспомнилось вдруг. Как мог я забыть! Чужак не раз повторял, будто коли соврет он – Кривда силу его заберет. Чем больше лжи нагромоздит, тем сильнее Кривда станет. Страшное может случиться, если Кривда волхскую силу обретет и начнет повсюду Правду попирать… Приспело, видать, мое время Чужака выручать!
– Что пристал, как лист банный! – Вылетел я, навис над мужичком. У того в глазах страх заметался – не ждал отпора. – Спроси вон у Багряна, как волх ньярову породу дурнями обозвал! Как он после этого другом его назовет? Иль ты про злобу и памятливость ньярову не слыхал?! А тащит его, посколь старую вражду чтит, – неладно злодея этакого втихомолку жизни лишать. Пусть посмотрит вокруг да узрит, как все его ненавидят!
Вокруг зашумели.
– Правда ли, Багрян, что волх ньярову породу хаял? – выкликнул кто то.
Хоть бы припомнил охотник те слова, что Чужак Эрику на лесной поляне в гневе сказал… Хоть бы не запамятовал!
– Не знаю я, каковы у них дела, – лениво заявил охотник. – А слышал я, как волх говорил, будто у ньяров мозгов вовсе нет…
Переврал слегка, но оно и к лучшему. Грубее слова показались, значимее…
– А ты чего не несешь его? – не унимался мужичок, надвигаясь на меня худой впалой грудью.
Стукнуть бы его раз мечом – хоть плашмя, чтоб рот на время прикрыл!
– А чего ради я для волха стараться буду? – небрежно отозвался я, с трудом сдерживая ярость. – Коли ты шустрый такой – возьми да и неси его на себе!
Багрян расхохотался, утер покрасневшие глаза рукавом.
– Это тебе не Ядуна привечать, – усмехнулся в лицо мужичку. – Сразу видать, сей ведогон из воинов. Может, коли удастся волху Княгиню согнать, этот ведогон над нами прочими княжить сядет.
– Ну, болтай! – Мужичок чванливость утратил, а все же остался, не убежал от нападок.
Значит, Ядун был у него в избе? Я ощупал мужичонку глазами – запомнил, на случай, коли доведется выбраться из этой заварухи…
– Кому воля божья ведома? – пожал плечами Багрян. – Дело поединком станут решать, а в поединках, сам знаешь, без божьей помощи не победить…
Прямо не верится, что не люди они! Точно как мы, все на богов валят. И почему только кличут их нежитью да незнатью?
Княжий двор пошире Рюрикова оказался, а вместо изб деревянных стояли по двору расписные шатры, шкурами покрытые. Чего ради жила Княгиня по походному? Воинственна ли была иль никак не хотела смириться с мыслью, что навсегда дороги и леса покинула, вот и тешила себя глупой надеждой, что свободна еще и легка на подъем по прежнему?
Багрян подошел к высокому расписному шатру, склонился перед рослыми воями, замершими у входа:
– К милостивой Княгине привел на суд ньяра да волха…
Ври стойки оказались – хоть и дрогнули слегка лицами, а ответили голосами ровными, спокойными:
– Отдыхает Княгиня. Обождет ваше дело. Багрян опять склонился до земли, вернулся к нам.
Чужак уже скинул с плеч Эрика, закрыл его рану каким то листом из своего мешка и прикрутил полосой тканной, от его же рубахи оторванной. Худоба с толстым охотником отошли в сторонку, поближе к люду, у шатров толпящемуся, и уже весело там хохотали, забыв о своих пленниках. А чего им было опасаться? Куда мы денемся, когда не только Княгинины вой – весь город о нас наслышан? ..далее 

ight -->