– Князь просит нас сходить в Люболяды, – уклончиво ответил я. Оттар понял, насупился, а Аскольд беспечно заявил:
– Когда?
– Спроси лучше зачем, – встрял Гундрольф. Вот ведь клещ, не силой, так подлостью напакостить сумеет!
Эрик выдвинулся из за моей спины, мягким, почти ласковым движением откинул Гундрольфа в дальний угол:
– Закрой пасть, Лысый.
Гундрольф отлетел потешно, да и ярл бранился беззлобно, будто разговаривал с любимой собакой. Вокруг засмеялись. Викинг не встал, остался сидеть в углу, бормоча злые посулы. Я их уже на память знал, а Эрик, видать, нет, потому что, едва расслышав, резко заявил, ткнув пальцем в уже изрядно струсившего хирдманна:
– Ты пойдешь впереди всех, и первая стрела будет твоей.
Тут и до Аскольда дошло – не в гости идем, сползла с безусого лица беззаботная улыбка.
Они все поняли и к завтрашнему утру решат, каким будет ответ Князю. Больше мне нечего было делать в дружинной избе, да и Эрику тоже. Он вышел в завывающую пургу, а я, перед тем как шагнуть следом, еще успел услышать за спиной шепот Гундрольфа:
– Ты поплатишься, ньяр! Поплатишься!
Беляна проплакала всю ночь. За два года она научилась плакать беззвучно и бесслезно, а мне легче было бы услышать от нее обычные женские стенания. Страшно и больно было видеть ее согнувшейся, постаревшей, с сухими, словно воспаленными глазами на мертвенно белом лице. Тщетно я убеждал ее в необходимости разлуки, тщетно обещал вскоре воротиться, и даже разумные речи о том, что вой не может вечно сидеть под подолом у жены, на нее не действовали – ни слезинки не проронила, затаив в себе сжигающую тоску. А наутро пришел Свавильд:
– Мы решили. Идешь ты – идем и мы.
– Куда это ты собрался? – удивился Бегун.
– В Люболяды. – Я не хотел рассказывать ему о просьбе Эрика. К чему друзей волновать, и без того уж намаялись.
– Без нас? – еще больше удивился Бегун.
Ну как ему, неразумному, втолковать, что на бранное дело идем да на подлое – из за Княжьего слова кровь словенскую проливать. Не поймет ведь, даже если все растолкую. А Лис без объяснений понял, встал передо мной:
– Ты изменился. Теперь ты действительно больше Олег, чем Славен. Урман своих берешь, а нас – опасаешься! Когда то ты верил нам, что же случилось теперь? Может, пришла вместе с чужим именем в твое тело чужая душа? Кто ты? Олег или Славен?
– Погоди, – осадил брата Медведь и повернулся ко мне. – И ты не увиливай. Объясни, в чем дело.
Легко требовать объяснений. Только как их дать? Свавильд негромко кашлянул, напоминая о себе.
– Ступай к Эрику, передай ему решение хирда, – сказал я викингу.
Он, довольный тем, что может не присутствовать при тягостных разборках меж родичами, быстро исчез за дверью. Медведь все смотрел на меня – ждал объяснений. Я открыл было рот, но ничего не успел сказать, услышал ровный голос Беляны:
– Тебе, Медведь, крови мало? Повоевать хочешь? А коли со своими? Не отступишь, не помешаешь?
– Со своими… – охотник озадаченно потер затылок. ..далее 

ight -->