– Да мне без разницы, куда идти… – Ядун постучал по столу пальцами. Казалось, нет на них плоти – таким костяным был звук. – Девка дура еще не понимает, где очутилась. Будет свой Новоград искать – навидается, намается средь кромешников, сама с кромки запросится. А путь ей один – к Триглаву. Она уже выбор сделала – никто иной ее не возьмет.
Врет Ядун? Зачем теперь то врать, туман наводить – ведь думает, сплю я… Неужто слугу своего дурачит? Хотя как его одурачишь – он здесь отродясь живет…
– А коли волх, тот, что Магуре тебя убить обещал, явится?
Чужак. О Чужаке речь! Он жрице Магуровой что то обещал… Та еще его поторапливала…
– Не явится. Связанный он, из мира не вырвется, а развязать его лишь ньяр может. Волх и ньяр! Ха ха ха! – Он сухо рассмеялся. – Эти двое, едва увидят друг друга, за мечи хватятся.
– А если? – настаивал Прыщ.
– А если и явится он, то умереть не хуже тебя сможет, а я – бессмертен.
Воцарилось долгое молчание. Я уж все передумать успела да задремывать начала, как Прыщ вновь забормотал:
– А верно ли, хозяин, что ты Морену обидел? Ядун молчал, только пальцы звонко отстукивали:
– Да, да, да…
– Худо это, хозяин, – несмело произнес мужичок.
– Сам знаю! – отрезал Ядун. – Но сделанного не воротишь. Не достать ей меня!
– И то верно, хозяин, и то верно… – подобострастно зашептал Прыщ.
Вот слизняк! Небось, захоти Ядун его жизни лишить, – с колен не поднялся бы, так и помер, как скотина под ножом, да еще и горло бы сам подставил! Куда ж это попала я, где все Ядуна знают, и то ему в ноги кланяются, то в лицо плюют безбоязненно? Не встречала я пока еще таких людей, чтоб, как эти, – открыто и о любви, и о ненависти своей говорили. Люди горькие слова обычно внутри держат, а сладкую лесть наружу выносят… Ведогоны? Может, так племя какое неведомое зовется? Только где живет это племя, как далече от моего Новограда? Как отсюда дорогу до родимой землицы сыскать? Может, бабу спросить, коя на полатях раскинулась и сопит на всю избу? Так не скажет ведь…
Ядун с мужиком смолкли, дверь скрипнула, выпустила кого то на двор.
Я осторожно высунула голову из под теплых шкур, открыла один глаз.
Ядуна за столом не было, лишь услужливый хозяин тихо сопел, положив голову на дубовую крышку стола. Заснул? Вот удача!
Я тихонько поднялась, прокралась к храпящей толстухе, ткнула ее кулаком в бок.
– А?! Что?! – всполошилась она. Глаза вылупила, словно плошки, исподница на одно плечо съехала, волосы повисли по щекам неубранными клочьями… Я быстро положила на слюнявые пухлые губы ладонь, с отвращением почуяла горячее влажное дыхание. Преодолевая неприязнь и силясь не чуять приторный запах давно не мытого тела, склонилась, к ее уху, зашептала:
– Рот закрой да не ори, коли жить хочешь!
Тетка оказалась умненькой, замолкла. Я, по прежнему зажимая ей рот и на мужика за столом поглядывая – а вдруг проснется от возни нашей мышиной, – продолжила:
– Сейчас скажешь мне тихо и без утайки, где я и как отсель да Нового Города дойти.
Баба согласно закивала нечесаной головой. Испугалась… ..далее 

ight -->