– Опять ушел! И даже не поблагодарил! – возмущенно прошипел Лис ему вслед.
– Будто ты благодарил, когда он нас выручал? Натура у него такая… – Медведь, тяжело вздохнув, подвинулся к теплине.
Славен посторонился, уступая ему место, и огорченно покачал головой:
– Верно, натура у него такая… Я даже не знаю, как спросить его обо всем…
– А надо ли? – Беляна, улыбаясь огню в каменке, мечтательно прикрыла глаза. – Все хорошо, что хорошо кончается. Не стоит старое ворошить.
– Не скажи… Если ему что угрожает, не мешало бы о том знать.
Воспользовавшись этим спором, я незаметно вышел за ведуном. Я не то чтобы волновался, но оставлять его одного не хотелось. Всякое могло случиться.
Небо еще освещалось лучами уходящего на покой солнца. Прячась в верхушках темно зеленых старых сосен, оно угрожающе пламенело багровым заревом. Казалось, будто притаился в кронах деревьев змей любостай и, разглядев средь девиц одну, краше которой не видывал, рассыпался по ветвям огненными искрами. Знать бы, как запечатлеть эту красоту, не позволить ей пропасть бесследно, дать и другим на нее полюбоваться! Я вздохнул. Мог бы, конечно, песню придумать о влюбчивом змее и красавице девице, однако словами всего не передашь…
Размечтавшись, я споткнулся о брошенную прежними хозяевами суковатку и, шлепнувшись на приземистый куст чертополоха, заметил выскользнувшую из землянки Беляну. Тревожно осмотревшись, она легко и уверенно пошла вперед, вглядываясь в темные заросли. Меня распирало любопытство, и, чувствуя себя ничем не лучше вора, пригнувшись, я поспешил за ней. По каким приметам она отыскала Чужака, для меня осталось загадкой.
Он сидел на поваленной яблоне у края копани и наблюдал за резвящимися водомерками.
– Чужак! – окликнула его Беляна.
Ведун обернулся, отблески заходящего солнца маленькими кострами отразились в его глазах.
– Чужак, – опять повторила Беляна чувственным голосом.
Как многое может выразить женщина одним коротким словом! Сейчас в слове этом слышалась страстная мольба, животный призыв и нежное обещание, но ведун лишь вежливо склонил седую голову:
– Чего ты хочешь?
– Ты ведь знаешь… Даже слепой смог бы увидеть в моих глазах пламень древнего Уда. А ты делаешь вид, что не замечаешь. Почему? Я недостаточно красива или, может, слишком проста и глупа для сына болотной колдуньи? Или ты презираешь меня? Или тебя вообще не привлекают женщины?
На каждый ее вопрос Чужак отрицательно качал головой, и наконец Беляна не выдержала:
– Объясни же!
– Что? Что твое лицо некрасиво, а твое тело непривлекательно? Но это будет ложью. Ты смела, умна, красива, и твое прошлое не делает тебя хуже, ибо наступившее мгновение сметает то, что было перед ним, и приносит совсем иной, чем прежде, мир. Сказать, что я не люблю тебя? Но это тоже неправда. Я люблю тебя так же, как люблю окружающие меня деревья, и землю, и тех, кого ты называешь нежитью, но такой любви тебе мало, а большей я не могу дать.
– Не можешь – мне? А другой – сможешь?
– Нет. Дело не в тебе. Ты не понимаешь…
– Я прекрасно понимаю! – Беляна сорвалась на крик. – Конечно, дело не во мне! В тебе! Ты мнишь себя лучшим, но ты не способен даже взять предложившую себя женщину! Холодный и бесчувственный, как жаба, ты никого не любишь и никогда не полюбишь!
Она перестала кричать и, закрыв лицо руками, заплакала, причитая: ..далее 

ight -->